Цветы Кармадона.
(Кармадонское - Геналдонское ущелье).
Мои профессиональные обязанности однажды привели меня на Кавказ, в Северную Осетию, в чудесный город Беслан. Гостеприимные хозяева и заказчики окружили меня комфортом и заботой и создали все условия необходимые для работы фотохудожника. Дирекция завода, для которого я должен был создать фотоальбом, посвящённый юбилею предприятия, предоставила мне автомобиль и сопровождающего, который показал бы мне как производственные, так и природные достопримечательности.
Отсняв официозную производственную часть, мы с водителем практически целыми сутками объезжали окрестные ущелья по струящимся серпантинам горных дорог, то и дело останавливаясь, захваченные открывающейся нам величественной картиной Кавказских гор. Неустанно продвигаясь вперёд, мы проехали Дигорское, Цейское, Куртатинское, Алагирское ущелья, собирая фотоматериал для создания полной картины Осетии. И скажу по совести – картина выходила весьма впечатляюще оптимистичной.
Но… Мы ехали дальше и дальше, а мой водитель вдруг погрустнел и приумолк. И вот из-за очередного поворота открылось ущелье, в котором краски кавказской природы, ставшие уже привычными и даже обязательными, как бы померкли. Мой спутник подавленно прошептал: «Кармадон». И сразу изменился этот молодой беззаботно весёлый осетин, как-то повзрослел. А я, уже знавший о трагических событиях, произошедших здесь, понял отчего так не похоже это ущелье на совсем недавно увиденные. Целый день я пробродил, то поднимаясь на отроги гор, то спускаясь без тропинок в неожиданных местах в поисках ракурсов и панорам, способных передать мои собственные впечатления и открывал для себя всё новые приметы трагедии случившейся здесь так недавно.
Кармадон, ущелье, где цвели сады, кипели жизнью сёла, принимали гостей санатории и здравницы, теперь безлюден, как мемориал. Страшный ледяной поток стёр знамения жизни с оазиса этого ущелья, срезав даже почву с теснящихся склонов окружающих гор. Он остановился, упираясь в естественные преграды, он опадал, постепенно тая, и всё-таки смог накрыть собой огромное пространство долины, поглотив жизнь, бурлившую здесь когда-то. Вернувшись в Москву и приступив к работе, завершающий этот проект, я непрерывно думал о стилистике приёма, который следовало бы использовать для решения всей пейзажной серии, отснятой мной. Но не вписывался Камадон в общее художественное решение традиционной пейзажной коллекции. И тогда пришло понимание целесообразности почти монохромной печати, способной подчеркнуть драматизм этого фрагмента бытия, где стихия властвовала над человеческой жизнью. Не весело получилось. Но, я надеюсь, поучительно. Мы люди, беспечны, а природа непредсказуема. И пусть мои фотографии останутся назидательной памятью бля наших детей.